Воспоминания
Сегодня
Персональная Страница

Дубейко Александр Андреевич

МЕНЮ
МОИ ФОТО


ПОГОДА В ГОРОДЕ САКИ

 

 

ПРОГНОЗ ПОГОДЫ НА ЗАВТРА


КАТАЛОГИ
ВОСПОМИНАНИЯ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ

(не дневники, и тем более не мемуары, а так, понемногу, что вспомнилось)

(продолжение) 
Время от времени (то на праздники, то на качку меда, то на стройку) на хуторе собирались почти все родственники. Съезжались дяди и тети с семьями, приезжали братья деда Петра и бабушки Зины. Кто-то из дедов играл на цимбалах. Пели, веселились, пили домашнее вино (дедушка иногда делал его из своего винограда) и медовуху (бабушка ее варила регулярно, притом по-старинному на травах). Помню, так же всем обществом строили омшаник. Месили саман: в яме смешивали навоз, глину, песок и солому, небольшие порции месили ногами, а большие объемы - лошадью. Затем полученную массу закладывали в формы, и кирпичи сушили на солнце.
У дедушки была овчарка по кличке Байкал. Настоящая сторожевая. Самостоятельно мог пасти стадо коров, никого из чужих не пускал во двор. Я маленьким не раз лазил к нему в будку, а то и отнимал кость, чуть ли не изо рта. Байкал рычал, но никогда меня не трогал, понимал, что несмышленыш. Однажды Байкал начал скулить и рваться с цепи, дедушка не знал, что с ним и делать (началось это еще с утра), а к обеду вдруг на побывку из армии пришел дядя Ваня, которого Байкал очень любил. Видимо, почувствовал его издалека. Позже дедушка отдал Байкала местному пастуху, потому что сам уже коров не мог пасти, зрение почти потерял. Так вот, Байкал обиделся, и при встрече с дедушкой отворачивался, игнорируя его.
Еще отмечу, что в пруду мы, не смотря на коров, купались постоянно, но уже подростками (он был глубоким), а в детстве изредка бегали  на «гусиный» ставок, где-то за хутором в ложбине, и бултыхались вместе с утками и гусями. В ставке было полно птичьих блох, поэтому тело потом изрядно чесалось. Бабушка в том ставке купаться запрещала и грозилась хворостиной.
Все время я обычно проводил в усадьбе у дедушки, лишь изредка посещая двор дяди Васи. У него было крепкое хозяйство: коровы, свиньи, немеренно уток, гусей и индюков. Притом, птицу держал в «заповеднике» - огородил ставок сеткой и подкармливал ее там все лето, а осенью забивал и варил тушенку. У него я ел соленое гусиное сало, больше такого деликатеса нигде не видел.
Цивилизация на хутор только-только проникала даже на моей памяти. Радио, во всяком случае, в хаты провели при мне. За электричество точно не помню, но в детстве очень часто сидели при керосиновой лампе, потому что дизельная электростанция постоянно ломалась. Телевизор появился значительно позже. Кстати, когда мы еще жили в Миллерове, отец купил телевизор у кого-то с рук, так вот он был один из самых первых телевизоров во всем городе  - «Рекорд-2». Жили хуторяне во многом, как и их далекие предки, занимаясь натуральным хозяйством. Для этого использовали различные станки и инструменты. Масло сбивали сами. Увлекательнейшее занятие, когда наблюдаешь. В маслобойню, вероятнее всего самодельную, заливали свежие сливки (или однодневную сметану), и давай крутить ручку. А я все бегаю и прошу попробовать, и так до тех пор, пока масло не отскочит. А уже когда самому пришлось взбивать, нудное дело - крутишь, крутишь, а толку нет. Сепаратор был заводской, относились к нему бережно. Была прялка, бабушка пряла шерсть и вязала шерстяные носки. Притом, носки она вязала почти до самой смерти. Работящая была, не могла без работы оставаться. В 90 с лишним лет еще полола огород.
Отвлекусь. Приезжаем в гости к Луганцевым в Змеевку (бабушка после смерти дедушки переехала к младшей дочери тете Вале), сидит она на кровати - маленькая, худенькая, ноги до пола не достают - жалуется: мол, помирать уже пора, ничего делать не может. Спрашиваю у нее, а откуда синяк на ноге? Да вот, отвечает, в гости к Василю пошла, да упала. Вдруг как подхватится - я же огород не дополола. А туда же, помирать собралась. Помню, я с мамой гостюю с Луганцевыми, а Люся с бабушкой общается, потом, когда делимся новостями и сплетнями, оказывается, что Люся узнала от бабушки значительно больше и подробнее. Хотя  бабушка к старости совсем глухая стала, но память была великолепная, помнила и то, что было 50 лет назад, и то, что случилось в прошлом году. Всех внуков, правнуков и праправнуков помнила, была в курсе всех событий.
Вернусь к хуторскому быту. У дедушки был полный набор столярных и плотницких инструментов, по дому все делал сам. Инструменты содержал в образцовом порядке. Никогда не запрещал пользоваться ими мне, но требовал, чтобы все положил туда, где взял. Больше всего мне нравилось ручное точило, самой простейшей конструкции, чуть что, помогал крутить ручку. Дедушка пользовался перочинным ножом, каждый день его подтачивал, чтобы было острое. За год - другой от него оставалось только жало.
У дяди Васи были установки и посовременнее, хотя и самоделки. Он построил себе инкубатор с подогревом на электрических лампах, сам намывал крахмал из картофеля, варил патоку. Помню о нем, он на ферме колол свиней, несколько раз при этом присутствовал и я. Сразу же у свиньи обрезали хвост и уши, и коптили на соломе. Пока тушу разделают, уже можно лакомиться (сейчас меня от такого угощения, вероятнее всего, вывернуло бы наизнанку). Колол он свиней тесаком, но предпочитал попросить у деда Петра немецкий штык-нож, который хранился над дверным косяком в кухне.
Помню, как забивали кабана у деда Петра. Собралось все семейство. Заколол, конечно же, дядя Вася, обмыли его, опалили щетину соломой (в то время еще паяльными лампами не пользовались), стали разделывать. В ход пошло все. Кишки набили фаршем, поставили варить колбасы (на жиру), кровь тоже собрали - на кровяную колбасу, ливер перемололи и пустили на паштет, сало обрезали и тут же засолили. Пока потрошили кабана, женщины приготовили  «борщец» из «свеженины». К вечеру  всего кабана переработали - дело было летом, холодильников тогда еще не было, свежее мясо в небольшом количестве сохраняли на «леднике» в погребе, но в основном оно хранилось в приготовленном виде (колбасы, солонина, паштеты). Дядя Вася колол кабанов всегда в сердце (притом с одного удара), только спустя какое-то время резали ему горло и собирали кровь. Сало от этого было красным. Отец рассказывал, что предложил хуторянам кровь спускать сразу, как это делали в Лимане. Сало после этого стало получаться без кровавых следов, белоснежным. Более того, отец предложил обрезать сало для засолки с полосой мяса, до этого они обрезали только чистое сало.
Кстати, о леднике. В погребе был ящик, набитый с зимы льдом, температура все лето была низкой. Молоко хранили и внутри погреба, и на верхних ступеньках. Я еще застал, когда молоко сохраняли с помощью «холодушек» - пускали в корчагу маленькую лягушку-холодушку. С той поры я этого вида лягушек больше не встречал. Отец, помню, брезговал пить такое молоко, для него всегда оставляли свежее на холодном. Бабушка всегда держала сметану, сливки, простоквашу и «закваску». Каши, в основном, варились на молоке, особым деликатесом была гречневая каша. Почему-то после я гречку разлюбил. Один раз отравился сметаной - переел так, что потом болел несколько дней, еще бы - умял не менее трех литров. 
РЕКЛАМА

 

ЦИТАТА

В самом начале была только Великая Мать, и новорожденный мир лежал на
ее теплых коленях, а может быть, у груди. Как звали Великую Мать?
Наверное, Жива-Живана, ибо от нее пошла всякая жизнь. Но об этом никто
теперь не расскажет. Наверняка ее имя было слишком священно, чтобы
произносить его вслух. Да и какой новорожденный зовет мать по имени? Ма,
Мама - и все...

Мария СЕМЕНОВА.Славянские мифы

ССЫЛКИ
СЧЕТЧИКИ

 


 

Rambler's Top100

 

html счетчик посещений


Hosted by uCoz