Дубейко Александр Андреевич

В Старобельске хотели устроиться в сельхозтехникум, но в нем мест не оказалось, и мы поехали в Тарасовку Ростовской области в гости к родителям жены. Там попытали счастья в Миллеровском сельхозтехникуме, но тоже безрезультатно. В Тарасовке была сельскохозяйственная школа с годичной переподготовкой мастеров агролесомелиораторов, бригадиров-полеводов и бригадиров-животноводов. В этой школе нам предоставили работу на другой же день. Я стал читать курс «Травопольная система земледелия», а жена - «Агролесомелиорацию».
Один год жили у ее родителей, а потом нам предоставили квартиру в школе.
26 октября 1950 года у нас родился сын Сергей.
Преподавательская работа нам нравилась. Я капитально готовился к каждой лекции, учащимися были командированные из совхозов, как взрослые, так и молодые люди. Ребята много задавали вопросов по организации производства, и приходилось на многие вопросы самому искать ответ (особенно в первый год работы). На второй и третий год работы стало значительно легче. Н в 1952 году на базе нашей школы создали школу животноводства, с прекращением набора полеводов и лесомелиораторов. Я поехал в Ростовское областное управление сельского хозяйства, чтобы нас направили в другой техникум или школу, но в отделе кадров мне объяснили, что сейчас области требуются агрономы МТС, и меня направили главным агрономом Николо-Покровской МТС в Криворожский район (северный сосед Тарасовского района).
В школе я получал по 900 рублей в месяц, а на новой должности - 1500. Нам дали квартиру, и мы переехали в Криворожье. Село-райцентр расположено в 35 км на восток от Миллерово по бездорожью.
Я еще в сельхоз школе готовился вступить в партию, собрал рекомендации (2 от старых коммунистов и одну от РК ВЛКСМ), но принимали меня в партию в МТС в 1953 году, а членом партии я стал в июне 1954 года.
У меня было уже три года стажа после института, и я быстро вошел в курс дела.
Еще несколько слов о прежней работе. Мы с Марией летом 1952 года хотели поступить на одногодичное отделение по подготовке преподавателей сельхозтехникумов. Я сдал первый экзамен по организации с/х предприятий, принимал экзамен лично ректор академии проф. Лоза. Я ответил на все вопросы, и думал, что получу, если и не «5», то твердую «четверку». Но на второй день вывесили списки допущенных ко второму экзамену, и меня в них не оказалось. Секретарь приемной комиссии объяснила, что всем, кто был на оккупированной территории, поставлены «двойки», и больше никуда ходить не советовала. Лучше забрать документы и спокойно ехать домой. У Марии должен был быть экзамен после обеда, но она на него не пошла, и мы уехали домой.
Слобода Криворожье заселена давно, и большинство ее жителей - выходцы из Украины. До революции она славилась своими ярмарками.
В период коллективизации это село стало райцентром, и в нем построили машинно-тракторную станцию, которую прежде планировали разместить в селе Покровское. Отсюда и ее название Николо-Покровская (как она проходила по документам). С этим названием МТС просуществовала до последнего дня (1958 год).
В зоне деятельности МТС было 18 колхозов, и в каждом колхозе была создана тракторная бригада для обслуживания полевых работ. В пятидесятые годы было проведено укрупнение колхозов. В 1952 году в нашей МТС стало 5 крупных колхозов, но тракторные бригады остались в том же количестве.
В Криворожском районе была и вторая МТС - Миллеровская опорно-показательная МТС им. В. Р. Вильямса, которая находилась в самом Миллерово и обслуживала 5 крупных колхозов в западной части района. Так вот на этой станции работал в годы изгнания из Москвы проф. Макаров Н. П. главным агрономом. Я позже встречался с людьми, которые помнили Николая Павловича и очень его ценили.
Должность главного агронома в те годы была важной и ответственной. Внедрение достижений науки и передового опыта стояли во главе угла всей работы. Агрослужба МТС за годы своего существования превратилась в крепкое звено. В каждом колхозе от МТС работал участковый агроном, и главный агроном все работы в колхозе осуществлял через участковых агрономов и бригадиров тракторных бригад. Один раз в декаду они отчитывались о проделанной работе перед главным агрономом с предоставлением специальных форм отчетности. Главный агроном давал на следующую декаду наряд: что делать тракторам, и какие агротехнические работы следует выполнять. Учету подлежали даже холостые перегоны тракторов с поля на поле с утверждением расхода горючего на эти цели главным агрономом МТС.
Все работы в колхозах выполнялись МТС в соответствии с договорами. Договоры были на один год. И ежегодно на отчетно-выборных собраниях в колхозах заслушивались отчеты МТС, и утверждались договоры на предстоящий год. В договоре указывались виды работ, агротребования и сроки выполнения. Колхоз рассчитывался с МТС натуроплатой, которая насчитывалась по выполненным работам в указанные сроки по одним расценкам, а выполненные с опозданием со скидкой на 50%, Поэтому МТС стремилось все работы выполнять в срок. Натуроплату колхозы сдавали зерном на элеваторы бесплатно, а за госпоставки получали мизерную плату, в результате все колхозы были в долгу перед государством.
На отчетно-выборные собрания от МТС ездил директор и главный агроном, а иногда и главный агроном один, так как и отчет и договор зачитывал всегда главный агроном, а директор только сидел в президиуме и отвечал на возникающие вопросы, да и то, если на него просто не смог ответить главный агроном.
После собрания нас всегда приглашал на ужин председатель колхоза, которые в те годы проводили с большим размахом, с выпивкой, песнями и танцами.
На одном из таких ужинов в селе Позднеевка в колхозе им. Молотова я познакомился с Ванжой Акимом Федоровичем - дядей моей будущей второй жены. Мы с ним на вечере отличились в исполнении украинских народных песен.
В 1954 году была образована Каменская область (это северная часть Ростовской области, 2-3 южных района Воронежской и столько же западных районов Волгоградской области). Областной центр временно разместился в городе Шахты, а не в самом Каменске, где его планировали. Область просуществовала 4 года, и потом ее вновь расформировали, и мы вернулись в Ростовскую область.
Осенью 1954 года меня пригласили в обком партии и предложили ехать на освоение целины в качестве главного агронома в один из вновь созданных совхозов в Казахстане. Мне, как молодому коммунисту, дали комсомольскую путевку, и я отправился в Москву, где формировалось руководство всех новых совхозов.
В Министерстве совхозов СССР я встретил несколько выпускников Ворошиловградского с/х института, и с одним из них, Квитковским Василием Ивановичем, записался в совхоз «Восточный» Павлодарской области, он - директором, а я - главным агрономом. В Москве мы жили целый месяц, пока укомплектовывали штат совхоза из 5 специалистов (кроме нас двоих, еще главный инженер, главный прораб и главный бухгалтер). До этого ни один из нас в совхозах не работал.
После Октябрьских праздников мы выехали в Павлодар через Омск и Кулунду поездом. Ехали 5 или 6 дней. В Павлодаре руководство трестов совхозов ежедневно встречало вновь прибывающих специалистов и рядовых целинников. Трест и райком партии подобрали нам секретаря парткома, зам. Директора по хозяйственной части и экспедитора, которые уже принимали доставляемые в адрес совхоза материальные ценности. Казах экспедитор показал нам свой двор с хозпостройками и предоставил большую комнату в своем доме под гостиницу, в которой иной раз на полу спало до 30 человек. Свою лошадь с бричкой он приспособил для перевозки негромоздких грузов.
Земли нашего совхоза находились в 100 км на юго-восток от Павлодара - это была третья ферма бывшего племовцесовхоза № 499. Нам было выделено 25 тысяч гектаров. На территории совхоза находились два озера и один колодец среди маленького аула без названия, который стал называться Восточный, и рядом с ним развернулось строительство центральной усадьбы зерносовхоза «Восточный». Аул состоял из 9 или 10 землянок, в которых жили казахи, Татры (казанские), чеченцы, ингуши, немцы и одна семья русских. Казахи, татары и русские жили свободно, а остальные под надзором коменданта, который 1-2 раза в месяц приезжал проверять поселенцев. Было два старых деревянных дома - один использовался под школу, а второй под магазин. Еще была баня.
Я с 12 молодыми целинниками (демобилизованные солдаты, изъявившие желание поехать на целину) сразу переехал жить в совхоз, нам дали одну землянку, в которую мы втиснули 13 раскладушек, оборудовали печку и стали жить. Один казах Тусупаев Кокен Рахимбекович пригласил меня жить к себе. У него землянка была с полами, и хотя семья была большая, мне было него значительно лучше. К тому же я договорился питаться на их харчах, и чтобы хозяйка стирала мое белье. Ежемесячно платил хозяйке 100 рублей (старыми деньгами).
О жизни на целине я писал в дневниках, поэтому буду краток.
Государственное строительство новых совхозов было поставлено на широкую ногу, как говорится, и мы уже зимой начали собирать щитовые домики. К весне получили много тракторов, автомашин, сельхозмашин, вагончиков для тракторных отрядов. Организовали 4 тракторных отряда и с первого дня весны включились в подъем целины. Земли были песчаные, поросшие ковылем, а когда вспахали на 20-22 см, ветры понесли песок, и начали образовываться дюны. Я сразу обратился в трест совхозов, что пахать эти земли нельзя, но мне объяснили, тебя прислали пахать, а не дебатировать, если пахать не будешь, на твоем месте будет другой.
В 1955 году весной по весновспашке мы посеяли 8 тысяч гектар яровой пшеницы. Она взошла, но росла слабо, и урожай дала всего по 4 ц/га, притом половину урожая пришлось убирать по снегу с огромными потерями.
На уборку первого урожая к нам были командированы из Ворошиловградской области выпускники курсов комбайнеров, среди которых приехал и мой двоюродный брат Иван Кузьмич Дубейко. Его мои хозяева также приняли к себе на постой. Мы жили вместе до конца 1955 года, потом он рассчитался и уехал домой. А я уволился весной 1956 года.
Осенью 1955 года я заболел, у меня оказался пониженный гемоглобин (ниже нормы на 30%). Трест мне дал путевку в санаторий города Алушты в Крыму. Врачи сказали, что надо не мясо вкушать, которое я съедал за день очень много, а овощи и фрукты, на которых я вырос. Но так как в Казахстане ни того, ни другого не было, через три месяца после возвращения из Крыма снова заболел, и врачи мне дали справку о необходимости сменить место жительство. Я рассчитался и уехал домой.
Первый секретарь Криворожского РК КПСС встретил меня и сказал, чтобы я приступал к прежней работе главного агронома МТС. Я с Сережей съездил в Лиман в гости, побывал в Старобельском с/х техникуме, там по-прежнему свободных мест не было, и я вернулся в Криворожье и приступил к работе.
После возвращения с целины Мария мне заявила, что жить со мной не будет, так как виновата передо мной. Поехала в область и взяла направление на перевод в Смаглеевскую МТС Кантемировского района. 3-его января 1957 года она забрала Сережу и уехала.
Тот месяц для меня был очень тяжелым. Лишь благодаря тому, что я был коммунистом и занимал высокую должность, не спился и не опустился. Сохранил свое человеческое достоинство.
Несколько раз ездил в гости к Сереже, но в квартиру она меня не пускала, и мы с сыном встречались на квартире главного агронома МТС, а летом в лесопосадке возле поселка. Каждый раз я ей предлагал вернуться, но она наотрез отказывалась.
19 января 1958 года я женился во второй раз на Ванжа Матрене Петровне. Ей было 22 года, а мне почти 30. Когда о свадьбе узнала Мария, забросала меня письмами, одно даже отправила в райком партии, в котором потребовала повлиять на меня и восстановить семью. Но было уже поздно.
17 октября у нас с Мотей родился сын Александр.

Хрущев очень часто делал реорганизацию в управлении народным хозяйством, в особенности - сельским. В начале ликвидировал райземотделы, всех специалистов передал в МТС, потом в 1958 году ликвидировал и МТС. Меня в июне 1958 года назначили начальником Криворожской райсельхозинспекции (вместо райземотделов через год создали с/х инспекции) и заместителем председателя райисполкома.